Маша Лаврищева, выпускница Гимназии №45
Вспоминала истории о Мильграме, но решила всё-таки рассказать о том важном, что дала мне его школа. Я училась в «сорок пятой» в течение двух последних лет перед выпуском в 1998 году. Неизбежно приходилось сравнивать с ней мою первую школу в Крылатском: новое здание было нетиповым, здесь плавали в бассейне, работала музыкальная студия, ну и люди – дети и взрослые – тоже были... «нетиповыми», на другом, более высоком культурном уровне.
Мне до этого даже в голову не приходило, что можно что-то вместе делать с тем, кто учится в параллельном классе, кто тебя младше или старше, кто вообще уже окончил школу и почему-то все время сюда возвращается.
Я работала в газете VOX под редакцией одиннадцатиклассника Серёжи Полетаева, ездила на каникулах с огромной разновозрастной толпой островитян в Тулу, Рязань и ЛТО, ходила в студию к Сергею Николаевичу Щербакову как к себе домой. Именно здесь родились мои первые песни и начались выступления на сцене, здесь мы в 10 классе получили опыт психолого-педагогического тренинга с Андреем Валерьевичем Беловым (и даже проходили вожатскую практику в городском лагере на базе одной из московских школ), здесь, пожалуй, я сформировала начальное желание стать учителем.
Мильграмовская сорок пятая оказалась для меня местом с широкими возможностями и очень проницаемыми границами внутри системы.
Львиную долю наших учителей составляли открытые к диалогу, любящие свое дело и уважающие учеников люди. Анатолий Павлович Шикман сам возил нас в «историчку» – Государственную публичную историческую библиотеку, организовывал занятия по работе с картотекой, учил писать настоящие исследовательские работы. Борис Наумович Лондон и Наталия Ивановна Московцева заразили любовью к литературе. Елена Владимировна Николаева и Елена Викторовна Лебедева были примерами очень разных, но таких замечательных классных мам. Я очень благодарна Александру Захаровичу Бессмертному и Ирине Антоньевне Лямшевой за уроки английского без единого русского слова.
Леонид Исидорович для меня был директором, к которому хотелось прийти в кабинет. Звучит довольно просто, но это тоже очень отличало школу Мильграма от привычной мне «крылатской»: там, едва завидев директора в коридоре, все искали обходные пути. Совершенно очевидно, что Мильграм жил школьной жизнью на всех её уровнях, мы были ему интересны. Дети такое сразу чувствуют. Помню, в 1998 году брала у него интервью про совсем еще молоденький Остров. Тема была злободневная и неоднозначная, исход беседы меня беспокоил. Вдруг в ходе разговора Мильграм произносит: «Ты понимаешь, чего бы я хотел? Я бы хотел, чтобы Остров не противопоставлял себя школе, а управлял жизнью школы. Я бы хотел, чтобы Остров нес ответственность за это место». Я опешила: ждала жесткой критики в адрес чрезмерно активных островитян и была готова отбиваться, а услышала, что пора брать на себя больше ответственности. Так интервью превратилось для меня в урок мудрости. И мне кажется, что часть желания Мильграма исполняется Островом все эти годы.